– И зачем тебе немецкий?! Ты же теперь американская гражданка: учи английский!
    Так неожиданно разрезал воздух резкий голос молодой женщины, сидящей в трансатлантическом аэробусе двумя-тремя рядами позади.
-У-у-у…
    Это тихо повис в воздухе неуверенный и обиженный звук, принадлежавший девочке-дошкольнице, почему-то затерянной и испуганной рядом с матерью.
    И тут же прозвучала вызывающе-усиленным голосом, как бы призывая в свидетели-завистники окружающих, фраза мамаши.
– Ты же теперь одна из самых богатых девочек в Нью-Йорке!
– У-у-у…
– Ты должна найти свое место в этом городе!
    Наконец, голос девочки, предназначенной «найти свое место» в нежданно подаренной роли богатой принцессы, раздался более определенно, и по спине пробежали мурашки: это была не просто дошкольница, это был пятилетний ребенок.
– Ни хачууу!
– Ты что? Ты будешь учиться в лучших университетах, твоя жизнь будет совсем другой! Ты даже не представляешь!
– Ни хаачуу – ни хаачуу!
– Ты что, хочешь назад, жить среди бедных? Все бедные же будут тебе завидовать! Они все хотят быть такой богатой и красивой, как ты!
– Ни хаачуу!
– Хорошо: я приеду потом и заберу тебя. Ты этого хочешь?
– Да! Да! Да! Да!
– Я приеду и заберу тебя потом. Я обещаю. А сейчас ты должна остаться там. Там будет твой папа. Как я тебе мама, он тебе папа, поняла?
– А ты можешь со мной остаться?
    Двухсекундное молчание. И дальше – приглушенным голосом.
– Наверное… Если папа разрешит.
– Ни хаачуу! Я пазваню бабушке, и она забирет меня назад!
– Ты хочешь обратно к бабушке? Обратно к бедным?
– Да! Да! Да!
– Ты же теперь богатая! Как ты не понимаешь! Богатая и красивая девочка, живущая в лучших домах и получающая лучшее образование!
– Нихачу-нихаачу-нихаачу-нихаачу-нихаачу-нихаачу!!!
    Тонкий голосок девочки срывался на хрип.
– Катерина, ты пойми… Ты пойми…
…

    Получасовая пауза – и полушепот.

– Ты что, маленькая? Что ты плачешь? Это я, твоя пьяная мать, плачу… Пьяные всегда плачут.